– Действительно, Лита, что произошло? Гад заслужил все, что ты с ним сделала, но нас лучше предупреди. В Оланире принимают пособников преступниц? Или будем вместе изображать, что понятия не имеем, кто вообще такой Лоран?

– Прекрати. Я его и пальцем не тронула!

– Про пальцы я в последнюю очередь подумал. Ногой или магией? – инкуб будто бы убедил уже себя в этом.

– Ничем не трогала!

Виола тоже не унялась:

– Верю! Тогда где Лоран? Симпатичный парень. Был!

Со спины раздался мелодичный голосок Элонессы:

– А тебе-то он зачем, страшилка магическая? Ты на кого уродский глаз положила?!

– Сама ты… – у Виолы не повернулся язык назвать эльфийку страшилкой – ни у кого бы не повернулся. Потому она переобулась посреди фразы: – Дура набитая!

– Зато у меня есть ресницы! – не растерялась та.

Это был удар ниже пояса, у Виолы ресницы до сих пор не отросли, а она и без того была невысокого мнения о своей красоте. Но подруга в последнее время изменилась, не желая больше быть безобидной жертвой, потому до самого обеда вынашивала план мести – вернее, искала его в учебных пособиях. На обеде Элонесса прятала лицо, пытаясь прикрыть внезапно вскочивший прыщ на подбородке. Какая Виола рукодельница, однако!

Зато ужин у нас почему-то напоминал на вкус сырое мясо – все блюда, включая яблоко. Эльфийский ответ на магический беспредел. Лучше бы Виола не бесила Элонессу так отважно, а то уж больно невкусно вышло. Коротко говоря, мы и без Лорана хорошо проводили время.

За завтраком опять вкушать сырое мясо никому из нас не хотелось, потому Виола попробовала расколдовать нашу кашу. После некоторых манипуляций пища стала напоминать сырое мясо, приправленное песком. Мы втроем уныло жевали, проклиная по очереди то Элонессу, то саму Виолу – лучше бы не вмешивалась. Один Родриг сидел счастливый – кровь в его колбочке какой была на вкус, такой и оставалась.

Враги пересели к нам, чтобы вблизи наблюдать за нашими несчастьями:

– Приятного аппетита! – издевалась Элонесса.

– Вкусно? – поддержал ее Вайд под смех Ниллы. – Жуйте, жуйте, скажите спасибо, что без запаха навоза. Хотя мы над этим работаем.

Я ела равнодушно – питательные вещества все равно нужны. И всерьез не понимала, зачем Виола так обиженно сопит, расстраиваясь, что не смогла пока справиться с этой каверзой. Разве она сама не видит, какую немыслимую услугу оказывают ей эти полудурки? Если бы не наша вражда с ними, Виола оставалась бы никчемной замухрышкой с двумя бытовыми заклинаниями в запасе. А тут нам и магическая, и физическая подготовка, и никогда нельзя расслабиться.

– Кстати, а где Лоран-то? – наконец-то вспомнила и эльфийка о лучшем друге. – Он домой уехал?

– Нет, занят просто, – ответил Вайд сразу всем. – На занятия приходит, а потом убегает то к Шолле, то еще по каким-то делам.

– Чем же занят? – не удержалась я от любопытства.

На мой вопрос сам Лоран и ответил, неожиданно появившись со спины.

– Спасите меня, – попросил, притягивая к столику еще один стул. – С чего они взяли, что у меня приятный и покладистый характер?! Друзья! – он обратился сначала к своим товарищам. – Скажите им, что я не покладистый! Или лучше враги! – он посмотрел уже на нас. – Ваша оценка даже лучше!

Нилла нахмурилась:

– А что происходит-то? Ректор зверствует?

– Он-то почти и не зверствовал…

Лоран не успел объяснить до конца, к нашему столику подлетела еще одна гостья – и тоже со своим стулом. Мы здесь уже межфакультетскую битву можем проводить, столько народу собрали. Но при появлении девушки все замолчали, невольно потеряв дар речи. Красивая, но не по-эльфийски. Или даже не столь красивая, сколько необычная – высокая, зеленоглазая и белокожая, каштановые волосы блестят как кукольные, глаза огромные, чуть раскосые. Такую один раз увидишь – уже не забудешь. А вот жесты у нее были в точности эльфийские – я зачарованно наблюдала, как она ставит локоть на столешницу и подпирает длинными пальцами лицо с широкой белоснежной улыбкой. Но голос у нее оказался строгим, даже с небольшим холодком:

– Лоран, представь меня своим знакомым. Мне любопытно узнать твой круг общения.

– Дай хоть поесть! – он почему-то забрал мою кашу, передвинул себе и начал быстро орудовать ложкой, будто боялся, что отберут.

Похоже, что ему каша сырым мясом с песком не казалась – значит, заклинание все-таки влияет на наши вкусовые рецепторы, а не на сами продукты. И отбирать я не собиралась, через силу много такой гадости не съешь, а моя еда просто оказалась ближе других.

– Хорошо, справлюсь сама, – новенькая выпрямилась, рассматривая нас по очереди. – Меня зовут Ирма. Закончила столичную академию, сейчас пишу магистерскую работу по феям. Приехала сюда на несколько месяцев, чтобы собрать материал. Не помешаю вашему дружному коллективу? Схожу и себе что-нибудь на завтрак возьму.

Она плавно удалилась, гипнотизируя нас даже покачиванием бедер.

– Это она тебя, что ли, изучает? – с трудом выдавила Нилла.

– Угу, – ответил ей Лоран. – Вы не смотрите, что она выглядит как эльф – у этой женщины в роду явно были зубастые псы, она добычу упускать не умеет.

Родриг неожиданно выдохнул:

– У меня ощущение, что у нее в роду были вампиры, а не псы… Ее температура тела ниже среднего уровня, но и не как у нас. Но какая красивая!

Мы удивились, поскольку кровососы обычно равнодушны к человеческой красоте, как, впрочем, и ко всему остальному.

– Может, и вампиры, – ответил нервно Лоран. – Какая к бесам разница?

– Большая, – Родриг воспринял вопрос всерьез. – Псы раздирают жертв яростно, а вампиры – хладнокровно.

Ашка вообще от возбуждения трясло:

– Я влюблен! Друзья и недруги, я на всю жизнь влюблен! Хотя инкубам такое непростительно. Кстати говоря, а я в ней и нашу кровь почувствовал – мне же не показались эти волны сексуальности, которые витают вокруг нее? Я невольно начал делать вчерашнее домашнее задание.

На его признания вообще всем было лень реагировать, однако тему поддержал Вайд:

– Уж не знаю, кого там намешали между собой ее предки, но результат впечатляет. Вы видели женщин шикарнее? Без обид, Элонесса. То есть она потом станет преподавателем в столичной академии? Господину Шолле предстоят трудные времена, все рванут поступать туда, а не в Кингарру. Братишка, я начинаю тебя ненавидеть! – он снова обратился к Лорану, требуя подробностей.

Тот, прикончив мою кашу, потянулся за моим же бутербродом – получил по ладони шлепок и сделал вид, что ему нужна была на самом деле салфетка.

– Не завидуйте, парни, – наконец-то произнес Лоран для всех заинтересованных. – Ничего такого у нас с этим удачным набором генов нет и не намечается! Она только выглядит интересно, а по характеру чистый